Как отмечают специалисты ОФ «Bilim Foundation», в 84% случаев причиной суицида подростков или попыток уйти из жизни являются ссоры в семье между родителями и детьми, 13% – неразделенная любовь, 3% – неосторожность, конфликты со сверстниками и другие факты.
Общественное объединение с 2017 г. реализует в регионе программу, направленную на профилактику суицида среди несовершеннолетних, и ведет работу с педагогами и родительской общественностью, чтобы они могли распознать в поведении ребенка депрессивное состояние.
Руководитель общественного объединения Жанат Жакупов отмечает, что в последние годы в обществе остро стоит проблема с сохранением семейных ценностей и налаживанием хороших взаимоотношений между взрослыми и детьми:
«Согласно нашему анализу некоторые родители не общаются даже 15–20 минут напрямую с детьми, между ними нет диалога, нет качественного взаимодействия. Общаются в основном впопыхах, в перерывах между работой и свободным временем от ведения домашних дел. Больше спрашивают об оценках и успеваемости в школе, но не интересуются настроением, увлечениями. От этого дети страдают, так как не могут выговориться. Взрослых нужно учить быть внимательными и заботливыми родителями».
Психолог объединения Жулдыз Бекахметова более 15 лет проработала школьным психологом.
«В этом году мы работаем с 6 организациями, пересмотрели формат взаимодействия. Я стараюсь оказывать методическую помощь психологам, выезжаем по районам, провожу консультации и тренинговые занятия. На практических примерах показываю, какие лучше использовать техники.
Детей с «туннельным мышлением» (состояние депрессии) мы выявляем с помощью опросников, во время индивидуальных бесед и групповых занятий. Есть дети, которые хотят, чтобы на них обратили внимание психологи, потому что чувствуют, что им нужна помощь. Но есть подростки, которые элементарно не умеют выражать эмоции, не могут открыто говорить о своих проблемах. Мы проводим с ними занятия по осведомленности, учим быть открытыми и доверять миру.
Ребятам нравятся занятия в игровой форме, когда мы говорим о серьезных вещах, обыгрывая жизненные ситуации, применяем и метафорические карты. Как выясняется, детям сложно говорить о себе и своих интересах. Бывали и такие ситуации, когда агрессивные и раздраженные, замкнутые дети начинали раскрываться на тренингах и уходили с занятий довольными. При работе с учителями и родителями я всегда напоминаю взрослым о бережном отношении к детям, так как их психика чувствительна, а сами они очень впечатлительны. Часто ребенку внушают, что он плохой, не разобравшись в его бунтарском поведении. Мы же, психологи, обычно говорим ему: ты не плохой, ты другой, ты имеешь право быть непохожим на других. Родители хотят, чтобы ребенок рос уверенным в себе человеком, но при этом давят на него, занижают самооценку», – делится Жулдыз Жаскайратовна.
По словам общественных экспертов, программа за 5 лет показала хорошие результаты. Если проанализировать статистику суицидов или попыток по годам в регионе, то можно заметить снижение фактов гибели детей.
«До внедрения программы в нашей области было 15 завершенных суицидов, после пошел спад, 2018 год – 8 случаев, 2019-й – 3, 2020-й – 7, 2021-й – 8. Но на сегодняшний день имеются проблемы с внедрением данной программы, так как управление образования в этом году подписало договор лишь с 6 учебными организациями.
«В прошлом году мы 100% охватили всю область, выезжали с семинарами в сельские населенные пункты. Но из-за изменений норм закона, связанных с госзакупками, к работе мы приступили только сейчас, хотя учебный год уже закончился и дети находятся на каникулах. Получается, полноценно к работе фонд приступит в августе и проведет лекции лишь в 6 школах. Выходит, что годовой объем работы мы должны выполнить за 5 месяцев. А ведь профилактика детского суицида должна вестись на системной основе, и главное здесь – качество, так как речь идет о сохранении жизни. В то же время госучреждения являются заложниками системы госзакупок. Эти вопросы требуют рассмотрения на уровне Правительства. Со своей стороны мы отправляли письма в местные исполнительные органы, в Министерство образования.
У школьных психологов большая нагрузка, обычно в учебных заведениях обучается по 1 600 или 2 000 детей, а работают всего два психолога. Физически сложно всех охватить вниманием при таком количестве школьников. Бывает еще, что предметники или директор школы совмещают уроки и психологию, такое происходит в сельской местности. К тому же, в организациях образования наблюдается текучесть кадров, ежегодно приходит много молодых специалистов. Если, к примеру, в регионе работает в школах 530 психологов, то 120–150 – это вновь прибывшие и молодые специалисты без опыта. На самом деле психолог – важное звено в учебном процессе. Он держит руку на пульсе во всех сложных ситуациях», – делится Ж. Бекахметова.
По словам общественников, в рамках Года детей Министерство образования планировало открыть в каждом районе центр психологической помощи, который будет проводить дополнительное консультирование детей и работать с семьями. Но поскольку это требует определенных финансовых затрат, вопрос пока не решен.
«Трудности возникают от того, что часто родители пишут отказы от медицинского и психологического сопровождения в школах, – отмечает психолог. – Сейчас, конечно, родители читают различную литературу на психологические темы и о современном воспитании детей. Но одно дело прочитать разрозненные статьи в интернете, другое – когда с их детьми профессионально работает психолог. Часто они говорят такие фразы: «У нас все в порядке, мы сами разберемся», это защитная реакция взрослых.
Зачастую бывает, что мама видела, что ребенок искал в интернете информацию, как убить себя в домашних условиях, но, боясь огласки, она молчит, до конца не понимая трагичность ситуации и тяжелое душевное состояние ребенка. В моей практике одна девочка попросила маму сходить вместе с ней к психологу, но женщина легкомысленно отмахнулась, считая, что это подростковые проблемы, которые пройдут сами по себе.
У многих детей нет понятия о ценности жизни, им легче покончить с собой, чем бороться, из-за этого и происходят суициды.
Часто родители путают психолога и психотерапевта, говорят: «мой ребенок не психбольной», хотя это разные вещи. Мы рекомендуем обратиться к психотерапевту, когда видим, что состояние ребенка критическое, или когда была уже попытка суицида, когда он не контролирует свои эмоции, находится в состоянии постоянной депрессии. Психологи больше работают со стрессом и тревожностью, хотя в современных реалиях депрессия считается болезнью.
В одном из районов у девочки было несколько попыток суицида, она находилась в тяжелом, подавленном состоянии. Не хотела жить, так как папа и мама стали друг к другу равнодушны, взрослые жили как чужие люди, даже не разговаривали. Мы провели общую консультацию и тренинг, на котором все члены семьи плакали, обнимались и смогли, наконец, поговорить друг с другом, хотя отец вначале был против встречи. В этом случае мы в основном работали с родителями, удалось наладить между ними взаимоотношения. Проблема была не в ребенке, а во взрослых. Дети тонко чувствуют атмосферу в семье, они – индикаторы взаимоотношений. Родителям нужно проявлять любовь, демонстрировать дружелюбие, тогда у детей будет чувство безопасности. Это решило бы многие семейные проблемы.
На самом деле, мы наблюдаем сейчас проблему целого поколения – травмированные взрослые, которые не умеют проявлять свои чувства и открыто говорить о наболевшем.
Как психолог, могу посоветовать супругам и родителям: «Садитесь за стол переговоров, говорите друг другу о том, что у вас на душе, разговаривайте со своими детьми, будьте для них положительным примером».
Аруна КАНАТ